Свобода Дроздовой к лицу

Нажмите для предварительного просмотра изображения
Фото: gazetaps.ru

«Нюрка Чапай» — очередная премьера спектакля МДТ

Если театр любит или вынужден любить комедию, а режиссер-постановщик поймал или вынужден был поймать комедийную волну и уверенно дрейфует на ней вместе с труппой от сезона к сезону, на афише невольно появляется Николай Коляда.

 

Обещанный аншлаг

«Нюрка Чапай» Николая Коляды заранее обещает театру аншлаги, зрителям — смех до упаду, художникам — творческое дуракаваляние с утрированными прикидами и париками персонажей. Вот проверенные годами приемы драматурга, веселящего зрителей и себя многие десятилетия подряд. Артистка Наталья Дроздова дегустировала Коляду еще в те времена, когда тогда еще молодой екатеринбургский драматург казался театру смелой «бомбой с Урала», позволявшей себе взрывать зал ядреными словечками и народными премудростями на грани.

Его ставили столица и провинция, приучая друг друга, что Коляда — это смешно и это про нас. А про нас — особый интерес. Спустя годы Коляда, похоже, не изменился, неуемно напичкивая довольно схематичный текст пьесы будто бы народными премудростями, полуанекдотами и оговорками, речевыми прибамбасами и всякими штучками, которые наверняка ответят на призыв зала «сделайте мне смешно».

Мне не удалось распознать возраст довольно юной пьесы, на которую на этот раз сделал ставку Молодежный драматический театр и режиссер Олег Куртанидзе. Пьеса-подросток, ей четырнадцать. С первой версией сценической жизни в театре произведению крупно повезло, ведь Нюру в антрепризе сыграла сама Ольга Аросева.

Говорят, это третья попытка Тольяттинского молодежного драматического театра выйти на Коляду. Она смело взошла в художественном руководстве МДТ, вызрела, расцвела и дошла до премьеры, порадовавшей зрителей в ноябре.

 

Не черный день

В простецких, но  норовистых диалогах небольшого семейства есть то, что называется моральной подоплекой несложного действа. Приехали хоронить бабулю, а бабуля жива и помирать не собирается, и дальше в том же духе. Зритель мгновенно считывает театральный урок. Послушный зритель тут же, в первом акте, вспоминает, что собственной бабушке он не звонил давно. Он, добрый зритель, понял, что негоже забывать о тех, кто дал тебе право на жизнь, и что он никогда не поступит так, как нехороший внучок Сашка (артист Юрий Бутко), который удумал урвать у бабки Нюры (артистка Наталья Дроздова) наследство, включая коллекцию матрешек, которую та собирала всю жизнь. Олег Куртанидзе и Николай Коляда вместе подводят его к немудреному выводу: Сашу этого придется осудить, ведь негоже зариться на чужое при такой живучей и почти забытой внучатами бабке.

 

Почти покойник

С другой стороны, этот самый Сашка-Бутко и в долгах как в шелках, и сидит на счетчике. Может, его, окаянного-то, пожалеть придется? Нюра старая, а ему жить да жить. Вот и старается внучок, «оделся как покойник», чин-чинарем, готов к любви и обороне. Только любви-то нет. Бутко ведет свою роль по схеме, заданной драматургом, а схема проста. Поправил фрачок, прилизал волосы, заволновался, пришел в себя. Вот и вся «физиономия», вот и весь «характер». Нормальный такой московский пацан со счетчика. Нормальный такой артист от Коляды. Матушке Сашки Светлане (артистка Елена Кашкарцева) тоже не до раздолья в драматургических перипетиях пьесы. Ну правильная до схематизма, ну почти Сара Бернар домашнего полупедагогического разлива, ну с теми же проблемами, что и у сынка. Забрать бы матрешек на миллион, попрощаться б с мамашей — и с плеч долой.

Художник-постановщик Елена Климова сочинила для Сары Бернар скромненькое коричневенькое платьице, дополняя схему, которую без воли Коляды не перепрыгнуть. А воли у Коляды на этот раз никакой. Ну, или почти никакой. Пусть, мол, семейство само немного помучается, раз вовремя недолюбило, недоуважало, недодорожило.

 

Яблочко от яблони

Своевольным в этом спектакле легче. Им есть что поиграть. Над ними и художник, и режиссер потрудились изрядно.

Внучке Лиляке (артистка Юлия Абрамичева) — художественные дрэды по штатному расписанию, и этнический берет в качестве краски на полотно, и прикольные шаровары, и фэншуйский прищур на всю жизнь. Юля-Лиляка озорничает как может.

Бабушке Анне Петровне вообще раздолье!  Разноцветный парик под чапаевской папахой,  козырные галифе и лирическое белое платье на финал, которые очень идут и  Наталье Дроздовой, и ее проснувшейся под конец жизни героине, которая дала себе право на свободу. Свобода Дроздовой к лицу. Бывшая профсоюзная активистка и боевая представительница слабого пола Нюрка Чапай влюбляется и отправляется с Ним в Египет. В Египет  ли?

Режиссер сдабривает схематичную, в общем-то, пьесу почти открытым финалом, который заставляет зрителя замереть и поймать кайф от тихой Нюры в белом…

 

Коляда, похоже, не изменился, неуемно напичкивая довольно схематичный текст пьесы будто бы народными премудростями, полуанекдотами и оговорками, речевыми прибамбасами и всякими штучками, которые наверняка ответят на призыв зала «сделайте мне смешно».

 

Справка

Послушный зритель тут же, в первом акте,  вспоминает, что собственной бабушке он не звонил давно. Он, добрый зритель, понял, что негоже забывать о тех, кто дал тебе право на жизнь, и что он никогда не поступит так, как  нехороший внучок Сашка. 

 

Наталья Харитонова

Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.  

 

 
По теме
Самарский фотограф Кучерявая — о том, как её работы попали на обложки зарубежных журналов: «Бывает, что хочется показать особенность внешности человека или его характера» - ProGorodSamara.Ru Кучерявая — самарский фотограф, организатор персональной фотовыставки «Проекция на искусство», преподаватель интенсива для фотографов «Формула роста» и организатор летнего фотокемпа от фотошколы «Взгляд».
ProGorodSamara.Ru